Путешествие героини

…Концепция мифологического «Путешествия героя» претерпевает изменения. В одноимённом цикле статей журнала «Star Wars Insider» мы следили за тем, как протагонисты «Звёздных войн» вписываются в классическую структуру «мономифа», использовавшуюся рассказчиками ещё с древнейших времён. Однако, формулу «Путешествия героя» делает столь универсальной не строгое соблюдение рецепта, а напротив — гибкость, помогающая приспособиться к изменениям и принять их.

Сегодня мы становимся свидетелями трансформации мифического повествования: от эпических сказаний про сверхъестественные способности к историям, рассказывающим о персонажах, для которых неземные сверхвозможности недоступны. В Marvel Cinematic Universe главные роли, некогда зарезервированные исключительно для супергероев, теперь вполне могут достаться «обычным» людям — таким, как Ник Фьюри или Наташа Романофф. События фильмов из серии «Голодные игры» происходят в мире, далёком от всего сверхъестественного, но, тем не менее, в полной мере соответствуют концепции мономифа. В том мире Создатели Игр оказывают точно такое же влияние на «Путешествие героя», как это делают боги и богини в классическом мифе.

Та же закономерность прослеживается и в фильме «Изгой-один» («Rogue One»), где главным антагонистом является Звезда Смерти. В «Новой надежде» эта боевая станция — классический монстр, с которым должен сразиться наделённый сверхъестественными способностями герой, чтобы осуществить своё предназначение. В «Изгое-один» Звезда Смерти выполняет ту же функцию, но у сражающихся с ней героев нет никаких сверхспособностей, которые они могли бы призвать себе на помощь. Это обстоятельство должно служить напоминанием того, что большинство овеянных славой героев стоит на плечах (фигурально выражаясь) обычных людей, у каждого из которых может быть собственная история «Путешествия героя».

Разумеется, Джин Эрсо и Китнисс из «Голодных игр» — не первые лишённые сверхспособностей протагонисты, которым пришлось совершить классическое «Путешествие героя», концепцию которого впервые сформулировал Джозеф Кэмпбелл в 1949 году. Многие персонажи преодолели череду сложных испытаний, будучи на первый взгляд самыми заурядными людьми. Что интересно, многие из этих героев, не являющихся «избранными» в традиционном смысле этого слова — женские персонажи: их можно встретить в «Волшебнике из Страны Оз» 1939 года, многочисленных диснеевских фильмах и кинолентах сегодняшнего дня, таких как «Скрытые фигуры» (2016) или «Ла Ла Ленд» (2016). Джин Эрсо следует этим традициям, однако она одновременно и трансформирует их, меняя гендерные стереотипы.

Закладка фундамента 

Чтобы понять значимость Джин для мифологии «Путешествия героя», мы должны первым делом понять, что именно она берёт от своих предшественников во вселенной «Звёздных войн», и одновременно с этим определить, что делает её отличной от них, и доказать, что она является развитием архетипа, а не отклонением от нормы. Хотя поначалу это не кажется очевидным, но у Джин есть точки соприкосновения с принцессой Лейей и Падме Амидалой — несмотря на то, что её воспитание было совсем не королевским.

И Джин, и Лейя были воспитаны людьми, заменившими им отца — людьми, вдохновившими их на борьбу с Империей, пусть и различными способами. Обе в конечном итоге воссоединились со своими давно потерянными отцами, и обе — при трагичных обстоятельствах, связанных со Звездой Смерти. И, хотя Лейя [при встрече с Вейдером] не знала, что фактически встретилась со своим отцом, последующее уничтожение её родного мира можно считать отправной точкой для её трансформации из дипломата в солдата, готового на всё ради уничтожения Империи. Воссоединение Джин и Галена служит той же цели: смерть Галена превращает смутьянку Джин в героя-добровольца. Ко времени «Пробуждения Силы» Лейя, как и Джин, принимает смерть отца и его искупление и несёт на своих плечах груз его наследия.

Общие черты с Падме менее очевидны — главным образом, потому, что в приквелах Падме не была центральным персонажем, в отличие от Лейи или Джин. Тем не менее, королева Набу тоже совершает своё «Путешествие героя» в фильме «Скрытая угроза». Она оставляет привычный для себя мир, проходит через испытания, приобретает союзников, встречает врагов (Дарт Мол) на пути к освобождению своей планеты. Она оказывается лицом к лицу с самым сильным своим страхом — страхом, что не может полагаться на Республику — и «переступает порог», когда решает, что должна вернуться на Набу и сражаться. Она делает всё это, не будучи джедаем (в отличие от большинства главных героев приквела) и создав для фильмов «Звёздных войн» прецедент «нечувствительная к Силе героиня с легендарной судьбой». За пышными регалиями мы можем не заметить, что Падме, в сущности, происходит из такой же обычной семьи, как и Джин. Королевский пост она заслужила благодаря тому, что с юных лет была вовлечена в государственную службу; она не несёт на себе печать «избранности».

Укороченное предание 

Поскольку и Лейя, и Падме и Джин были совершенно обычными людьми до того, как стать бойцами и лидерами, ими движут сходные мотивации: восстанавливать справедливость и бороться с притеснениями. Однако, история Лейи и Падме расширена на несколько фильмов, в которых мы можем наблюдать развитие их персонажей. Например, в какой-то момент у обеих героинь к числу мотиваций добавляется романтическая любовная линия. Джин же была задумана как персонаж, достигающий кульминационной точки в рамках отдельного фильма. Её история должна привести нас к тому, что мы хорошо знаем — к «Новой надежде» и далее.

Тем не менее, это не делает «Путешествие героя» Джин менее эмоционально насыщенной. Оно просто требует более сжатого формата. «Изгой-один» — первый фильм в истории «Звёздных войн», где после представления главного героя происходит прыжок вперёд во времени. Тем самым сразу задаётся предыстория Джин, превращаясь в фон для дальнейшего повествования, а сама Джин воспринимается как уже абсолютно сформировавшийся персонаж, у которого вскоре появляется личная мотивация помогать Повстанцам и жертвовать собою ради общего блага. Это происходит после того, как она знакомится с посланием своего отца. Её «Путешествие героя» напоминает ситуацию с Ханом Соло — только тому потребовалось четыре фильма на то, чтобы пройти путь от эгоиста до человека, ставшего преданным другом своим товарищам и Лейе, а потом искренне уверовавшего в Светлую и Тёмную Стороны. Энакину в аналогичной ситуации потребовалось три фильма, чтобы полностью измениться, из самоотверженного Эни превратившись вначале в очарованного романтика Энакина, а затем — в сметающего всё на своём пути Вейдера.

Осознание того факта, что история Джин имеет совершенно определённый конец — который, в свою очередь, положил начало величайшему периоду борьбы за свободу,— ограничивает рамки «Путешествия Джин». Её отказывают в заключительном этапе: триумфальном возвращении, которое может принимать форму торжественной церемонии и награждения медалями или форму вечеринки в лесу у эвоков. «Путешествие героя» у Джин заканчивается единственно возможным способом: она преодолевает все испытания, но расплачивается за это дорогой ценой. Она получает предмет, бывший целью её путешествия, но домой, к Повстанцам, он отправляется без неё. Чертежи Звезди Смерти, попав в руки принцессы Лейи, символизируют завершение мономифа. Здесь можно вновь провести параллели между Джин и Падме, которая умирает сразу же после рождения близнецов, подарив надежду другим ценой своей жизни.

Вдохновение героическими примерами 

Если выйти за рамки «Звёздных войн», то источником вдохновения для образа Джин можно назвать двух героических женщин, чей жизненный путь завершился столь же трагично. Президент Lucasfilm Кэтлин Кеннеди сравнивала Джин с Жанной Д'Арк, а продюсер Элисон Ширмур, соглашаясь с Кеннеди, упоминала также Рипли из франшизы «Чужой». Режиссёр Гарет Эдвардс тоже говорил о Рипли как об источнике своего вдохновения, заметив: «Никогда, никакой частью своего мозга я не думал о её гендерной принадлежности. Я не представлял её ни женственной, ни мужеподобной. Она была для меня нейтральной. Джин — это личность, которая родилась на свет девушкой, только и всего».

Тем не менее, и Жанна Д'Арк, и Рипли — обе они женщины. Так ли важно, чтобы Джин была женщиной? В мифологии «Звёздных войн» мы уже встречались с примерами того, как символы женского и мужского начал предстают в контексте взаимодействия светлого и тёмного. В сериале «Войны клонов» мистические форсъюзеры по имени Сын и Дочь знаменуют собой, соответственно, эгоцентризм и самоотверженность. Там, где ступает Сын, всё умирает. Там, где проходит Дочь, расцветает жизнь.

Эти фигуры архетипичны; тем не менее, и Энакин и Асока, встретившиеся с ними, тоже несут в себе элементы Сына и Дочери. Этот символизм работает и в отношении персонажей «Изгоя-один»: у каждого из них есть свои скелеты в шкафу, и каждый старается сделать всё, что в его силах, ради высшей цели. Они не могут себе позволить подолгу размышлять о природе добра и зла, как джедаи, и у них просто нет времени на то, чтобы думать о чьей-то гендерной принадлежности.

Возможно, по причине того, что «Изгой-один» изначально был задуман как фильм об отчаянной команде, динамика взаимодействия в группе оказывается гораздо важнее, чем идентичность кого-то из персонажей. Акцент на Джин как на ключевом объекте внимания аудитории был сделан позднее, во время работы над проектом. Наряду с этим, Гален Эрсо тоже возвысился до уровня ключевой фигуры. Привлечение двух важных фигур, наделённых архетипом отца, Галена и Со Герреры, сблизило «Изгой-один» с классическими историями «Звёздных войн» и позволило добавить к характеру Джин дуализм, послуживший определяющим фактором для предпринятия  героического путешествия. Её родственные узы с Галеном Эрсо задают личностный мотив для этого путешествия, а многолетнее общение с Со закладывает основы лидерского поведения. Оба мужчины вскоре погибают один за другим, и для Джин, которая не виделась с каждым из них по нескольку лет, эти смерти стали подведением итогов их жизням и сильным импульсом к тому, чтобы извлечь из этого урок и следовать поставленным этими людьми целям. В каком-то смысле, нравственные искания Джин завершаются именно тут, открывая перед ней путь дальнейших героических свершений. С этого момента она становится героем-катализатором, центром притяжения и источником воодушевления для всех тех, кто находится рядом с ней. Джин столь вдохновенно побуждает к действиям команду «Изгой-один», что каждый из её членов обнаруживает в себе способность к самопожертвованию — даже скептически настроенный дроид K-2SO.

Путешествие героини 

Понятие героя-катализатора впервые было представлено в книге Кристофера Воглера «The Writer's Journey» (1992), в которой кэмпбелловская концепция «Путешествия героя» была интерпретирована для сценаристов. История Джин включает в себя большую часть этапов, обрисованных в общих чертах в модели Воглера, начиная с «Призыва к Приключениям» (освобождение Джин из тюрьмы) и «Отказа от Призыва», который она выразила весьма красноречиво, огрев лопатой одного из своих спасителей. Далее следуют стадии появления наставника, преодоления порога, проверки на прочность и испытания, и, наконец, «Возвращения с Эликсиром» (чертежами Звезды Смерти), который из-за трагического финала так и не станет возвращением в истинном значении этого слова.

Одна из причин, по которой модель Воглера продолжает быть популярной среди сценаристов — то, что он продолжает развивать её и всегда открыт для восприятия альтернативных точек зрения. Он издавал обновлённую модель в 1998 и 2007 годах. В библиографическом списке последнего издания он ссылается на «Путешествие героини: Женщина в поисках самой себя» («The Heroine's Journey: Woman’s Quest for Wholeness») — одну из первых официальных альтернатив «Путешествию героя», написанную психотерапевтом Морин Мердок. В книге Мердок описаны 10 шагов, специфичных для героинь-женщин, и они в большинстве случаев также соответствуют этапам героического пути Джин.

Во вводной части фильма Джин переживает «Разделение с Женской Сущностью», потеряв свою мать. Почти сразу же за этим следует «Идентификация с мужским образом», когда её спасает и затем воспитывает Со Геррера. После побега от имперцев и установления связей с новыми союзниками она испытывает «Осознание душевной пустоты», поняв, что её жизнь идёт по неправильному пути и что она выбрала для себя неверные приоритеты. В этом пункте «Путешествия героини» протагонист должен избавиться от того, что Мердок называет «маскулинными стратегиями». Для Джин эти стратегии означают быть всегда настороже и никому не доверять. Отринув от себя эту идентичность, чтобы присоединиться к команде Повстанцев, она вступила на путь «Воссоединения с женским началом». Последующее осознание слов своей матери, когда она говорила о том, чтобы довериться Силе, в итоге приводят её на ступень «Восстановление связей Дочери/Матери», поскольку она исполнила волю умирающего отца.

Путешествие заканчивается «Интеграцией Мужского и Женского начал», когда протагонист примиряется с двумя прежде противоречивыми для него точками зрения, чтобы обрести новое понимание своей жизни и тех испытаний, которые она приносит. Этот этап в жизни Джин проиллюстрирован очень наглядно в тот момент, когда на башне Цитадели Кренник спрашивает, кто она такая, а Джин с вызовом называет имена обоих своих родителей. Это словно бы придаёт ей сил, и в тот момент она готова противостоять человеку, разрушившему её семью.

Здесь мы возвращаемся к вопросу о том, имеет ли значение тот факт, что Джин — женщина. Проследив за её маршрутом во время «Путешествия героини», вы наверняка захотели бы сказать «да». Однако знаете ли вы, что в «Звёздных войнах» есть протагонист, «Путешествие» которого приводит к интеграции мужского и женского начал в большей степени, чем у кого-либо другого — и это не Джин, Лейя или Падме. Это — Люк. В конце «Возвращения джедая» Люк одерживает триумфальную победу путём «Исцеления Раненой Мужественности» — отложив оружие вместо того, чтобы сделать то, что положено воину. Он объединяет в себе «Сына» и «Дочь» Силы, имея способность причинить вред, но не используя её. Так что мы, возможно, задаёмся неверным вопросом. Вместо того, чтобы обращать внимание на пол персонажа, более продуктивным было бы отказаться от ярлыков «М-Ж» и взглянуть на героев с точки зрения баланса, синтеза и интеграции.

* * *

Триша Барр
журнал «Star Wars Insider» № 173