Сериал «Мандалорец», обзор 19 серии (минимальные спойлеры)

В третьей серии третьего сезона сериал «Мандалорец» неожиданно захотел поиграть на поле «Андора» и выкатил почти часовой эпизод о докторе Першинге (оказывается, его зовут Пенн Першинг). Попутно зрителю позволили насладиться панорамами Корусанта – не всё ж показывать безымянные пески и камни.

Композиция эпизода выглядит довольно странной: в самом начале нас возвращают на Мандалор, где мы снова встречаемся с Дином Джарином и Бо Катан, а потом действие надолго переходит на Корусант, чтобы в последние 5–10 минут перепрыгнуть обратно к мандалорцам. При этом два этих параллельных сюжета никак не связаны друг с другом. Такой приём был уместен в том же «Андоре», поскольку там повествование изначально строилось на широком охвате различных событий и персонажей, вплетённых в общую ткань. «Мандалорец» же достаточно плоский в этом плане (чтобы не сказать «примитивный»), и поэтому последняя серия воспринималась довольно неоднозначно.

С одной стороны, более глубокое и всестороннее развитие темы – это всегда плюс. С другой стороны, эпизод (он называется «Обращённый») выглядит как чужеродная вставка. Особенно если учесть, что жизни, воспоминаниям и переживаниям доктора Першинга в нём уделено больше внимания, чем прошлому Дина Джарина за все два сезона. На самом деле, было бы здорово, если бы «Мандалорец» эволюционировал и развивался, постепенно превращаясь из сценария для компьютерной игры в повествование, формирующее облик диснеевского пост-Эндора. Но, скорее всего, «Обращённый» останется просто режиссёрским экспериментом.

Итак, нас отправили на Корусант, где доктор Першинг проходит реабилитацию как бывший имперский учёный. Для реабилитированных на этой планете-столице выделили отдельный квартал. Биолог и генетик Першинг по какой-то причине занимается рутинной канцелярской работой; сюжет, рассказывающий об этом, почти полностью копирует историю Сирила Карна из «Андора». Помните – тот тоже был вынужден оставить службу и устроиться клерком в офисный муравейник? Першинг целыми днями разбирает учётные карточки и мечтает снова вернуться к клонированию. Неожиданно доктор встречается с Элией Кейн, офицером с того же корабля, к которому он сам некогда был приписан. Она решает ему помочь.

Серия оставляет много вопросов. Например, почему Першинг и Кейн вспоминают службу на имперском корабле как нечто далёкое, хотя это было во втором сезоне? Предположим, что между сезонами прошло два года, как сказал Джон Фавро. Но тогда получается, что Першинг уже два года проходит реабилитацию, а Дин Джарин эти же два года болтался непонятно где, и только теперь озаботился проблемой восстановления своего статуса в клане мандалорцев. И почему вчерашний учёный занимается офисной работой? Новой Республике не нужны специалисты?

Интересно также, почему собеседование бывших имперцев проводят дроиды. Вообще, в эпизоде ощущается чёткий посыл, что Новая Республика ничем не лучше Империи. Чтобы у зрителя не осталось никаких сомнений, эту мысль подкрепляют следующими фразами: «Империя, Повстанцы, Новая Республика… не успеваю за этим следить» и «Шестерёнки [символ Империи] сняли, но в остальном ничего не изменилось». Очевидно, что Lucasfilm так или иначе пытается пристыковать «филониверс» к депрессивной, фактически уничтожившей вселенную, трилогии сиквелов. Нам демонстрируют, что Новая Республика абсолютно иррационально уничтожает имущество Империи, даже несмотря на то, что оно – новое. И дроид, проводящий собеседование, выступает этаким символом слепой и бездушной бюрократической машины новой власти.

Парадоксально, но «Дисней» как будто всё время пытается обесценить гексалогию «Звёздных Войн» Джорджа Лукаса, чтобы выдвинуть на передний план свой новодел. Парадоксально это потому, что шесть эпизодов «Звёздных Войн» тоже принадлежат ему, и конфликта интересов тут быть не должно. Однако «Дисней» упорно гнёт свою линию: Повстанцы были далеко не святыми, Люк Скайуокер так и не смог возродить Орден Джедаев, Новая Республика принялась уничтожать флот и в итоге оказалась совершенно бесполезной… Очевидно, что у всего этого должна быть какая-то цель, и у «Диснея» что-то вертится на языке.

Может, пришла пора сказать?